Б-ной Ч-к, 1945 год рождения (20 лет). Поступил в больницу им. Л П. Кащенко 21/IV, выписан 11/ХI 1965 г.
Анамнез со слов матери:
Отец больного - 45 лет, с семьей давно не живет. Мать с ним разошлась, когда ребенку было 4 года. Причиной развода явились частые ссоры и скандалы, «истерические сцены», которые устраивал отец в семье по незначительным поводам. Жить с ним дальше «было невыносимо из-за его характера». Был очень неуравновешенным, вспыльчивым, раздражительным, несдержанным. Ребенка не любил, часто бил его из-за пустяков. Для устрашения вешал ремень на видном месте. Был также хвастливым, самолюбивым, высокого мнения о себе, хотя особых заслуг не имел. Уже после развода, спустя несколько лет, жена узнала, что бывший муж в течение 3 недель находился в психиатрической больнице по поводу, якобы, реактивного состояния, а после выписки продолжал работать. Известно, что кто-то из дальних родственников отца болел психически.
Мать - 42 лет, работает преподавателем английского языка в Педагогическом институте г. Владимира. Раздражительная, неуравновешенная, вспыльчивая, говорит, что у нее «истрепаны нервы», главным образом из-за сына, который в течение многих лет часто выводит ее из себя своим поведением. Сведения в беседе дает торопливо, сбивчиво, волнуется. По линии матери в роду душевно больных не было.
Во время беременности из-за неприятностей по работе часто нервничала, несколько раз испытывала сильный испуг. Роды прошли без осложнений, в срок. На 20-й день жизни у ребенка возникла флегмона в области локтевого сгиба. На первом году жизни после ушибов были также флегмоны в области промежности и на голове. Температура поднималась до высоких цифр, ребенок часто кричал и плакал. Врачи говорили о развитии септического состояния, получал большие дозы пенициллина, лечился оперативным путем. В дальнейшем развивался с некоторой задержкой.
Устойчиво сидеть начал около 8 месяцев, ходить начал в 1 год 3 месяца. В полтора года болел дизентерией в тяжелой форме, после которой осталась устойчивая наклонность к запорам на протяжении почти-всей жизни. С 2 лет начал произносить отдельные слова. В произношении слов часто переставлял буквы. Нередко различные предметы называл совершенно другими словами. Только с 3 лет появилась фразовая речь, стал разговорчивым, много болтал, речь была правильной. В дошкольном возрасте был двигательно неловким, неуклюжим, вместе с тем непоседливым. Позднее других детей усвоил навыки самообслуживания. В психическом развитии от сверстников не отставал. Характерной чертой была неряшливость и неопрятность. Обычно ходил перепачканный, с грязными руками, одежда была в беспорядке. Не следил за своим внешним видом, проявлял упрямство при замечаниях матери по этому поводу, не выполнял ее требований.
В детстве капризным не был, во многом слушался мать, был с ней: ласков, хотя привязанности не проявлял. Больше общался с бабушкой. Только в случаях, когда мать его наказывала, давал бурную реакцию - громко кричал, надрывно плакал. К общению с детьми не стремился. В кругу детей держался неловко, неумело с ними играл. Любил заниматься детским конструктором, собирал отдельные детали, подолгу проводил время за этим занятием. Свои интересы отстаивать не умел. Другие дети обычно его притесняли, часто давали обидные прозвища. Однако обиды переносил легко, не обращал на них внимания. Любознательным не был, но очень любил слушать сказки, которые рассказывала бабушка, легко их запоминал, обладал хорошей памятью. В школу поступил 7 лет. В 1 классе научился читать. От чтения детской литературы уже через год перешел к более серьезной. Художественной литературой увлекался и в дальнейшем, но читал беспорядочно. Успеваемость в школе была посредственной. На уроках часто отвлекался, занимался посторонними делами, хотя дисциплину сознательно не нарушал. Дома к урокам готовился неохотно. Занимался разбросанно не закончив одного, брался за другое, за третье. Книги и тетради всегда были в беспорядке, запачканными чернилами. Прилежания и старательности в учебе не проявлял. Учителя отмечали его несобранность и неряшливость на занятиях.
Во 2 классе болел фурункулезом, пропустил много уроков и остался на второй год. Близких товарищей б школе не было. Часто подвергался насмешкам со стороны других детей из-за своей неловкости и неуклюжести. Свыкся с тем, что к нему относились обычно насмешливо и снисходительно. Много времени проводил за чтением художественной литературы. В подростковом возрасте прочитал многие произведения Диккенса, Л. Толстого, Тургенева. О прочитанном делился с матерью, делал правильные замечания, высказывал иногда меткие суждения, проявляя чувство юмора. Всегда охотно разговаривал с матерью на различные темы, при этом обычно бывал многословным, многоречивым, однако о самом себе и своих мыслях, переживаниях говорить не любил. В этом отношении был скрытным. Не любил хорошо и нарядно одеваться. Предпочитал носить старые, изношенные веши. Говорил, что не хочет выделяться в школе среди детей, не хочет быть «пижоном».
Как наиболее странное и непонятное в его поведении мать отмечает неоднократное за период учебы в первых классах школы стремление к порче своих вещей. Чаще всего резал вещи ножницами или делал на них грязные пятна. По поводу этого никогда не давал объяснений, несмотря на наказания матери. Отделывался ничего не значащими ответами или просто молчал.
Лет с 13 начал интересоваться политическими событиями как за рубежом, так и внутри страны. Почти регулярно читал газеты. Высказывал обычно детские суждения по поводу прочитанного, но иногда делал правильное замечание, мог дать матери справку по тому или другому вопросу международной политики, когда она готовилась к политзанятиям. В этом же возрасте, по наблюдениям матери, оставшись один в комнате, иногда что-то с жаром говорил, жестикулировал, но как только входила мать, умолкал и не объяснял причины своих высказываний. В последующем этого не наблюдалось.
В 6 классе из-за неуспеваемости по математике (которая давалась с трудом) остался на второй год. В дальнейшем продолжал плохо успевать, кое-как переходя из класса б класс, отставая, главным образом, по математике, физике и химии. Занимался дополнительно с репетитором.
В возрасте 14-15 лет стал проявлять интерес к девочкам, но познакомиться с ними не мог. Попытки к знакомству делал неумело, старался прикинуться худшим, чем он есть, паясничал, совершал мальчишеские выходки. Очень стеснялся того, что у него увеличиваются грудные железы. Со слов матери, в этот период времени была выраженная мастопатия. Старался одеваться так, чтобы этого не было заметно. Мать замечала, что он периодически онанирует. В 10 классе влюбился в одноклассницу. Написал ей любовное письмо, которое, случайно попав в руки матери, понравилось ей непосредственностью и свежестью выраженного чувства, хотя написано было полуграмотно. Девушка взаимностью не ответила. Плакал, когда узнал об этом. Матери ничего не говорил. От экзаменов за 10 класс был освобожден, но аттестат об окончании школы получил.
Вскоре мать устроила его на работу в музее подсобным рабочим. Но работа ему не нравилась, не мог к ней приспособиться. Часто вступал в пререкания с другими работниками, давал им всевозможные прозвища, дразнил их. Через несколько месяцев был устроен на работу маляром, но и там больше занимался посторонними разговорами и пререканиями, чем работой. Мать отмечает, что всегда был наивным, слишком доверчивым, внушаемым.
Около 1,5 лет тому назад (18 лет) начал жаловаться на затруднения при дефекации, всегда имелась наклонность к запорам. Стал чаще обычного ходить в уборную, подолгу там сидел, жаловался на частые позывы, не стесняясь, по несколько раз в день говорил об этом матери. Читал медицинскую литературу по вопросам заболевания желудочно-кишечного тракта, которую брал у отчима, работающего хирургом. Стая систематически принимать пурген и со временем увеличил число таблеток до 10 в день. За последний год стал жаловаться на вздутие живота, на выпадение слизистой оболочки прямой кишки, которое при обследовании в хирургическом отделении действительно было обнаружено. Стал еще чаще ходить в уборную, проводил в ней много времени, несмотря на запреты матери. При помощи рук старался облегчить дефекацию. При этом пачкал калом не только руки, но и одежду, стены. Не соблюдал элементарной гигиены, чем доводил мать «до белого каления». Никакими разговорами, наказаниями и просьбами она не могла изменить его поведения и добиться соблюдения чистоты и опрятности.
В течение последнего года сделался более раздражительным, стал хуже относиться к матери, грубил ей, переходил на крик, когда она делала ему замечания. На работе в разговоре с рабочими иногда высмеивал ее, изображал в неприглядном свете.
Находился под наблюдением психоневрологического диспансера г. Владимира с 14 лет по поводу отставания в учебе, разболтанности в поведении. Диспансер посещал редко. Не стационировался. Направлен на обследование и лечение в Москву.